Звездный шлюз - Страница 54

— Я почувствовал большой оптимизм, — сказал я. — Человечество больше не одиноко во вселенной, у нас есть братья по разуму, нам открылся гигантский кладезь знаний, мы зачерпнем оттуда сколько сможем, и тогда наступит всеобщее изобилие и, как следствие, всеобщее счастье…

— Изобилие не приносит счастья, — перебил меня Гена. — Это я вам как профессиональный политолог говорю. Для счастья в первую очередь необходимо…

— А я вам скажу как профессиональный путешественник по Сети, — в свою очередь перебил его я. — К сожалению, изобилие все-таки приносит счастье, но счастье получается исключительно сиюминутное. Впрочем, долговременного счастья вообще не существует, это понятие надо как-то по-другому называть.

— Если в этом смысле, тогда вы правы, — кивнул Гена. — Когда я говорил о счастье, я имел ввиду его долговременную составляющую. Для ее достижения материальные блага не нужны.

— Я бы не стал утверждать так безоговорочно, — уточнил я. — Какие-то материальные блага должны быть в любом случае. Если человек голоден или болен…

— Ну конечно! — воскликнул Гена. — Голодный человек не может думать ни о чем, кроме своего голода. Но стоит человеку чуть-чуть насытиться, и он начинает думать, чем себя занять…

— И требует хлеба и зрелищ, — закончил я его мысль.

Гена недовольно поморщился.

— Если человек глуп, необразован и невоспитан, то он действительно требует хлеба и зрелищ, — сказал он. — К сожалению, в последние двадцать лет таких людей стало гораздо больше, чем раньше. Все началось с Горбачева…

— Вот только не надо меня агитировать! — воскликнул я. — Я не политик, я всего лишь специальный агент на службе земного комитета защита порядка.

— А это еще что такое? — насторожился Гена.

Про комитет защиты порядка планеты Земля он явно слышал впервые.

— Так мы иногда называем себя, — сказал я. — Мы — это те, кто пытается противостоять агрессии яхров.

Гена печально крякнул и разлил еще по одной.

— За безнадежное дело, — провозгласил он очередной тост.

Мы выпили.

— А почему наше дело безнадежное? — поинтересовался я.

— По определению, — сказал Гена. — Любая партизанская война в долговременной перспективе обречена на провал. Чтобы партизаны победили, нужна поддержка извне — либо оружием, либо деньгами, либо, на самый худой конец — идеями. А лучше всего — всем сразу. Партизаны всегда убеждают себя, что они обязательно победят, может, не через год, а через двадцать лет, но очень редко партизанская война длится двадцать лет подряд. Меняется поколение, меняется система ценностей, молодежь все больше одобряет не партизан, а оккупантов, а старикам с каждым годом все труднее воевать и в конце концов война затихает сама собой. Так происходит всегда, это закон природы. Чтобы партизаны могли победить, им нужна внешняя помощь, а кто сможет ее вам предоставить? В той или иной степени яхры контролируют все планеты нашего сектора, а в других секторах помощи искать бесполезно — их обитатели даже не поймут, что у нас происходит.

— А почему вы говорите о партизанской войне? — спросила Даша. — Партизанская война начинается тогда, когда больше нет возможности вести нормальную войну. А мы нормальную войну с яхрами даже не начинали.

— И не начнем, — вздохнул Гена. — Последние новости слышали?

— Какие еще новости? — переспросила Даша.

Гена и Надя переглянулись, Надя тяжело вздохнула.

Гена разлил еще по одной.

— Чтобы это была неправда, — провозгласил он следующий тост.

Мы выпили. Гена немного помолчал, нагнетая паузу, а затем глубокомысленно произнес:

— Земля капитулировала. Послезавтра генеральная ассамблея яхров соберется на внеочередное заседание. Будет обсуждаться прием в конфедерацию двух новых субъектов. Один из них — Земля.

— А кто второй? — спросил я.

— Не помню, — пожал плечами Гена. — Раса гуманоидная, но не из нашего сектора. Планета называется, кажется… что-то похожее на Бомбей.

— Блубейк? — спросил я.

И похолодел, услышав ответ Гены:

— Да, точно, Блубейк.

3

Гена так и не понял, почему я вышел из-за стола и ушел в гостевую комнату. Выходя из кухни, я слышал краем уха, как Даша что-то объясняет Гене и Наде, но я не вслушивался в ее слова. До тех пор, пока я не поговорю с планетарным компьютером планеты Блубейк, все остальное меня не интересует.

Компьютер Блубейка ответил на мой вызов немедленно.

«Приветствую», сказал он. «Твоя информация проверена, на этот раз ты не обманул. Строительство планетарного узла на Земле уже началось. Ты это хотел выяснить?»

«Не только», сказал я. «Я случайно узнал, что твоя планета вступает в конфедерацию яхров. Это правда?»

«Правда», спокойно ответил компьютер. «Это решение наилучшим образом отвечает интересам Блубейка. Членство в конфедерации решит наши демографические проблемы».

«И создаст кучу новых», заметил я. «Ты знаешь историю планеты Нисле?»

«Знаю. Но участь узилдэ нам не грозит».

«Почему?»

«Раса нопстеров весьма привлекательна для путешественников из иных миров. Очень многие хотят испытать на себе, каково это, когда ты обладаешь по-настоящему сильным и мощным телом».

«Неспособным испытывать сексуальное влечение», уточнил я.

«Да, неспособным», согласился компьютер. «Ну и что с того? Во вселенной не так много рас, столь же сексуально озабоченных, как вы или яхры. Многие расы конфедерации ближе к нам, чем к яхрам. Земноводные расы, например, будут очень заинтересованы в тесном общении с нопстерами. Я рассчитываю, что через пятнадцать наших лет численность нопстерской расы возрастет вдвое».